Те из учеников, кто был послабее, погибли первыми. Их сердца прекратили биться, а дыхание замерло.

Йолосин и Рантя вместе с немногими оставшимися в живых сумели собрать остатки сил и поползли к выходу, пытаясь сбежать от Нудина.

Маг протянул тонкие пальцы к осколку в груди. Вытащив кроваво-красный камень, он с удовлетворением оглядел его и вновь вставил в свое тело.

Он подошел к малахитовому диску.

— Ты выполнил свою службу. Хватит! — Маг коснулся парящего камня ониксом посоха, и тот, упав, разлетелся вдребезги.

«Не задерживайся, пора плести следующее заклинание».

Подняв мешок с артефактами, Нод'онн направился к выходу. Подойдя к выжившим ученикам, он вогнал каждому из них в спину острие посоха. Кленовое дерево окрасилось кровью.

На пороге он еще раз оглянулся, обведя взглядом зал, в котором запах разложения вскоре станет еще сильнее. Его это не беспокоило. У него не было больше причин входить в зал Совета, ведь его план был почти выполнен.

И тут он заметил Йолосина и Рантю. Одним сильным ударом он раскроил юноше череп, а свою ученицу перебросил через порог обратно в зал.

Перевернувшись на спину, Рантя в слезах попыталась произнести заклинание самоисцеления, но ей это не удалось.

Присев перед девушкой на корточки, Нод'онн нежно погладил ее по длинным каштановым волосам. Он хорошо знал ее и считал одной из своих лучших учениц. Возможно, когда-то она могла бы стать его наследницей в Лиос-Нудине, но она никогда не согласилась бы на его план.

— Ты не сможешь колдовать, потому что в твоем теле осколок камня, осушивший твои запасы магии, — объяснил он. — Ты умрешь вместе с остальными, Рантя.

Темные глаза девушки с презрением взглянули на мага, которому она доверяла и которого знала много лет.

Вид умирающей наполнил душу мага печалью.

— Мне жаль, что пришлось забрать столько жизней, чтобы получить силу, — сказал он. — Но ты никогда не согласились бы на мое предложение, точно так же, как Сабора, Тургур, Лот-Ионан, Андокай и Майра. У меня был лишь один выход, и это решение далось мне нелегко. Сама судьба захотела, чтобы я действовал именно так. Я должен спасти Потаенную Страну от ужасной участи, — мягко сказал он, видя вопрос в ее глаза.

— Не может быть ничего худшего, чем ужас севера, — возразила она. — Ты предатель! Боги покарают тебя!

— Возможно, — задумчиво ответил Нудин. — Возможно. Я готов принять на себя гнев богов, если я сумею спасти людей. — Он встал, и по его знаку огромные створы дверей захлопнулись. — А это возможно лишь при помощи нескольких избранных и Мертвых Земель.

— Ты безумен, — прошептала Рантя, и ее взор помутнел. — Ты… Ее тело обмякло, и голова откинулась назад.

— Нет, — подавленно ответил Нод'онн. — Никто меня не понимает. Но меня предупреждали об этом…

Развернувшись на каблуках, он поспешно зашагал по дворцу, направляясь в подвал, а лучшие маги Потаенной Страны обрели последний покой в зале Совета.

Двуликий спустился по ступенькам в ту зону, где поток магии, пронизывавший всю его страну, ощущался сильнее всего. Лиос-Нудин находился в самом центре магической энергии, и отсюда нити силы тянулись в пять других волшебных королевств. Но так будет продолжаться недолго.

Он, конечно, победил магов и их лучших учеников, но нужно было позаботиться и о тех, кто находился на самых низких уровнях мастерства. Нод'онн не мог остановить магический поток, но у него была другая цель, добившись которой он сумеет лишить всех той силы, которой они обладали.

«Но сперва нужно заняться кое-чем не менее важным». Сняв зеленую тесемку, он открыл сумку с артефактами и перевернул ее, вытряхивая вещицы на пол.

Разбились, упав на мраморный пол, песочные часы. За ними из сумки выпали два амулета и свиток.

Нод'онн в ярости уставился на эти предметы. «Это не те артефакты! — Маг разметал острием волшебного посоха просыпавшийся песок. — Проклятье!»

Он заставил себя успокоиться. Можно было отправить в штольни Лот-Ионана орков, чтобы те забрали там его вещи.

Сосредоточившись, маг мысленно нащупал поток магии и, почувствовав свою связь с полем, произнес заклинание, которому его научили Мертвые Земли. Так он отдал похищенную силу учеников.

Глава 8

Трое гномов купили пони, чтобы двигаться быстрее, и спешивались лишь тогда, когда все тело уже ломило от езды верхом. Тогда они шли пешком, ведя животное под уздцы.

Близнецы научили Тунгдила гномьим песням, распространенным во всех племенах. Эти песни были последним связующим звеном, объединявшим детей бога-кузнеца Враккаса.

Мелодии были простыми, а слова навевали меланхолию. Должно быть, все дело было в том, что его народ жил в вечной полутьме. Веселье проскальзывало, лишь когда речь шла о золоте и сокровищах, как в песнях «Золото мерцает в глубине» и «Огонь бриллиантов, холодный и светлый». Застольную «Много кружек, много дружек» они выучили после того, как Боиндил купил небольшой бочонок пива.

На следующее утро Тунгдил мечтал, чтобы у него не было головы.

Боендал заверил, что после гномьего пива похмелья не бывает, а пиво долговязых никуда не годится.

По дороге путники разговорились с бродячим торговцем по имени Зами. Он рассказал им о странных слухах.

— Говорят, что в Лиос-Нудин поехали лучшие ученики из всех пяти волшебных королевств, — сообщил он Тунгдилу, пока тот рассматривал всякие безделушки у фургона.

Гном обещал Фрале привезти что-нибудь красивое в подарок, и собирался купить ей какое-нибудь украшение, пока помнил о своем обещании. Близнецы терпеливо ждали, пока гном что-нибудь выберет.

— А что новенького говорят о Зеленой Роще?

— Лес эльфийки заняли Мертвые Земли, и Роща превратилась в настоящий кошмар. Король Брурон решил поджечь лес, чтобы туда не забрели неосторожные путники, — ответил Зами и указал гному на бруски травяного мыла. — Тебе бы это не помешало, подземыш.

— Мы гномы! Ты что, хочешь сказать, что мы воняем? — прорычал Боиндил. — А ну-ка, наклонись, и я тебя взмылю, ты, долговязый!

— Нет, вы меня не так поняли. Я думал, что он выбирает что-то для дамы, — попытался оправдаться торговец.

— Ну, раз ты это упомянул, — ухмыльнулся Тунгдил, бросая Боиндилу брусок ядрового мыла. — Вот тебе.

Он купил жасминового мыла, расческу с выжженным на ней рисунком и пару кукол для Иканы и Суни.

Понюхав мыло, Боиндил отковырнул кусочек и попробовал на вкус.

— П-ф-ф, мыться! Оно ж совсем невкусное. — Он сунул мыло в сумку.

— Мертвые Земли продвигаются? — спросил у торговца его брат.

— Возможно. Говорят, что эльфы сидят в том, что осталось от Аландура, и защищаются от постоянных атак альвов. Кое-кто из длинноухих уже снялся с места и просит защиты в Табаине. Собираются осесть на их пшеничных полях. — Торговец завернул подарки в грубую ткань. — Некоторые считают, что альвы медленно, но уверенно теснят родственничков. Если хотите знать мое мнение, то я думаю, что Аландур падет и в Потаенной Стране больше не останется эльфийских королевств. — Он передал Тунгдилу пакет. — Все это обойдется вам в серебряную монету, уважаемый господин подземыш.

— Гном, — исправил его Тунгдил.

— Что, простите?

— Нас называют гномами, а не подземышами.

— Да, точно. Я забыл, — извинился Зами, опасливо поглядев на Боиндила.

Бешеный в этот момент как раз внимательно осматривал свои подбритые щеки в зеркале.

Тунгдила обеспокоили все эти новости.

— Интересно, что на все это скажет Совет гномов?

— Он будет в восторге, — пожал плечами Боиндил. — С одними ушастыми покончено, а с другими мы разберемся, если они только сунутся в наши горы. Я не потерплю эльфорожих в наших Синих горах. Ни альвов, ни эльфов. Пускай эти беженцы держатся от нас подальше.

— А орки? — почесал бороду Тунгдил.